Завещать все свое состояние родному городу… Слабо? Владельцу чайных плантаций в Китае, уроженцу Малмыжа Михаилу Батуеву такой шаг показался самым правильным завершением жизненного пути. По настоянию мужа, вдова Батуева Евдокия завещала в 1930 году малмыжанам 600 тысяч долларов на строительство богадельни и ремесленного училища для детей-сирот. Правда при одном условии: если в России восстановится монархия и прекратятся гонения на верующих. Это в 30-х-то годах! Но Деньги Малмыж все-таки получил. Как?
Малмыж 20-х годов XX века. Рисунок чехословацкого художника Запецы.
Дела китайские
Тянцзынь — морские ворота Пекина. Именно здесь во второй половине XIX века появилась большая европейская колония и, в том числе, русский квартал. А одним из самых богатых русских был владелец чайных плантаций Михаил Батуев — наш земляк, уроженец Малмыжа. Чтобы хоть что-то узнать о Батуеве, заглянем в блог Бато Борсоева, который сделал интересную подборку воспоминаний о вятско-китайском бизнесмене.
Д.Г. Янчевский, например, писал: «Известный в Китае коммерсант Батуев, представитель чайной фирмы «Молчанов и Печатнов», занят приемом чаев, приходящих на пароходах в Тяньцзин из Ханькоу, и отправлением их на верблюдах сухим путем, через Кяхту, в Россию. Кроме того, в компании с иностранцами он ведет большое дело по продаже тибетских и китайских мехов. Он живет с семьей в своем пышном доме, с роскошной обстановкой, садом, флигелями и пр.». Ю.А. Соловьев в своих «Воспоминаниях дипломата. 1893-1922» рассказывает, что в «роскошных особняках двух русских коммерсантов Батуева и Старцева» останавливались обычно все «посланники» из России, хотя в Тяньцзине было русское консульство. «Они (Ред. — Батуев и Старцев) занимались транспортированием чайных грузов, доходивших до Ханькоу морским путем, а затем отправлявшихся на Кяхту и Троицкосавск караванами… — пишет Соловьев. — Оба наших соотечественника в течение многих лет изображали местных Монтекки и Капулетти, находясь в смертельной вражде. Если посланник останавливался у одного, то тем самым было неудобно посещать другого».
В самом начале ХХ века, совсем немного пережив своего «врага» Алексея Старцева, Михаил Батуев умер. Все «чайные» дела пришлось взять в свои руки вдове Батуева — Евдокии Александровне.
И снова услышим современников. «Среди домовладельцев первое место занимала Евдокия Александровна Батуева, вдова М.Д. Батуева, — записал в своих воспоминаниях (начало 1920-х годов) И.И. Серебренников. — Мне говорили, что ей принадлежали значительные недвижимые имущества в Тангу, первой большой станции на восток от Тяньцзиня, затем несколько дач на морском курорте Бэйдайхэ, дома и недвижимые имущества в Харбине. Все это могло составить стоимость в несколько миллионов долларов. В городе говорили, что Е.А. Батуева хорошо управляла доставшимся ей богатым имуществом и отличалась большой бережливостью и расчетливостью».
К тому времени, кстати, тяньцзинская российская колония значительно расширилась из-за притока беженцев из России. В 1924 году здесь даже появилась русская больница. Батуева предоставила ей бесплатно помещение и полное оборудование, а по смерти завещала крупную денежную поддержку.
Умерла Евдокия Александровна в 1930 году.
За веру и стариков
Здесь начинается совсем другая история.
Евдокия Батуева оставила завещание, по которому все наследственное имущество и все капиталы в день десятой годовщины ее смерти должны были отойти городу Малмыжу Вятской губернии на устройство богадельни для престарелых и ремесленного училища. 30 августа 1940 года имущество Батуевой должен был получить законный наследник — Малмыж. И возрадоваться бы Малмыжу такой перспективе, если бы в завещании не было маленькой оговорочки: город мог получить деньги только в случае восстановления в России монархии и прекращения гонений на верующих. А мы помним, что на дворе середина XX века…
Как отмечает краевед Владимир Семибратов, именно эта «оговорка» стала весомым аргументом в руках приемной дочери Батуевых Нины Роксдейл в борьбе за наследство. Нина, в девичестве Порьфирьева, в 1910 году вышла замуж за американца. Ей с мужем Евдокия Батуева завещала по 600 долларов ежемесячно в течение десяти лет. Но такой «расклад» Нине не понравился. Она предъявила иск о признании завещания Батуевой недействительным. Свобода вероисповедания в Советском Союзе невозможна, утверждала Роксдейл, а значит малмыжане не могут исполнить условия, указанные в завещании.
Знаете, что сделали малмыжские власти? Они спешно открыли церковь и послали в 1934 году в бумаги с подтверждением того, что в городе успешно действует православный храм.
— Решающую роль в пользу Малмыжа сыграл и представленный на суде Декрет об отделении Церкви от государства, — пишет Семибратов. — За рубежом словно бы не знали или не хотели знать, что этот документ — чистая «липа», и что именно за веру и именно в те годы тысячи священников и мирян принимали смерть в тюрьмах и лагерях. Православный епископ, допрошенный в 1935 году на тяньцзинском суде, возможно, об этом и говорил, но, видимо, его слова проигнорировали, как не учли и одно из важнейших условий завещания — восстановление власти царя.
Несколько лет дело проходило различные судебные инстанции Китая. В 1937 году Малмыж согласился разделить наследство напополам с Ниной Роксдейл. Город получил свои деньги — свыше двух с половиной миллионов рублей, сообщает Семибратов. Богадельню — дом престарелых и инвалидов — в Малмыже построили только в 1959 году. Сегодня в этом здании находится психоневрологический интернат.
Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com
По материалам Бато Борсоева, Владимира Семибратова