— «Вокруг света», «За рулем» — это почитать… Сканворды есть, пожалуйста…
Проводница — маленькая доброжелательная женщина восточной наружности — повторяет эту мантру уже в пятый раз, перемещаясь по вагону с небольшой корзиночкой. У нее в корзиночке еще ручка за 100 рублей, сим-карты, брелок «для тех, кто любит поезда», маленькая матрешка «из четырех куколок» за 1000 кровных и заработанных и прочая всячина.
— Совсем сдурели! Матрешка — ты-ся-ча рублей! — шепотом, но так, чтобы все услышали, ругается другая маленькая женщина, славянской наружности. И еще раз бросает в спину удаляющейся проводнице: — Совсем сдурели!
Спустя полчаса девушка в фартучке катит тележку с водой, снеками и пивом. Спрашивает моих соседей по купе — четырех мужчин неопределенно-пенсионного возраста:
— Это вы «Туборг» просили? 180 рублей. «Балтика» — 130.
— Да вы чо, у вас все дома? Да я три бутылки на 130 рублей куплю! — почти кричит самый бойкий и самый «круглый» из мужчин. Дама, возмущенная стоимостью матрешки, одобрительно выглядывает из соседнего купе.
У проводницы и пассажиров плацкартного вагона явный конфликт интересов на почве денег.
Еще через 15 минут я пойду к проводнице за стаканами в подстаканниках, чтобы испить черногорского чая (у нас его с собой целая коробка). И тут выяснится, что кружки без чая она, конечно, может дать, но это крайне нежелательно, потому что хорошо бы, если бы я все же что-нибудь купила. Хотя бы на 15 рублей. Хотя бы чай.
— Что же у вас бесплатно теперь даже кружки взять нельзя? — спрашиваю проводницу. И как-то машинально покупаю этот самый чай.
— Можно. Но если мало товара продаем, могут премии лишить. Олимпиада…
— Олимпиада-то тут при чем?
— Так спонсоры мы.
И ведь не поспоришь. Все мы спонсоры.