Дело врача

Главный полицейский региона Сергей Солодовников на прошлой неделе заявил, что непременно доведет до суда «дело врачей». Тех самых, которые, якобы, «отмазывали» от армии кировских призывников. История, оказывается, стара как мир. В 1869 году, как пишет «Вятская незабудка», в Вятке орудовала целая «взяточная артель», усилиями которой рекруты благополучно избегали службы. И тогда, кстати, дело дошло до суда.

«Взяточная артель»

«В начале 1877 года в Вятку приезжало отделение казанской судебной палаты… Между делами… видное место занимали злоупотребления при рекрутских наборах. На скамье подсудимых явились: бывший во время набора в 1869 году в городе Глазов уездный судья Тронин, врач Былинский и письмоводитель Овчинников…

На злоупотребления рекрутского присутствия было обращено внимание губернской администрации вследствие заявления бывшего в то время мирового посредника Борзова. Объезжая волости своего участка, он слышал сетования крестьян на то, что «очень много рекрутов бракуют». По приезде в город услышал… что «где-то и кто-то берет». Поэтому он поручил сельскому старосте прогуливаться в том квартале, где жил врач Былинский. По новому поручению староста доставил Борзову список лиц уже «охлопотанных». Когда сдавались рекруты из волостей участка Борзова, то «охлопотанные-то» именно и были «забракованы».
Наиболее важное обвинение в злоупотреблениях падало на врача. Он обвинялся в том, что, состоя членом рекрутского присутствия, брал деньги с лиц, подлежащих призыву, за ложные удостоверения о негодности к службе. Причем некоторым лицам в свидетельствах, по которым призываемые освобождались навсегда от службы, удостоверял существование таких болезней, каких совсем не было».

Забраковали

«На основании свидетельских показаний и прочтенных документов на суде, дело происходило таким образом. Врач Былинский (по происхождению дворянин), кончив курс в Киевском университете в 1854 году во время восточной войны служил в полках в Крыму… Сдав экзамены на акушера, он определен был на службу в Вятку. Получив назначение в рекрутское присутствие при наборе 1869 года в городе Глазове, Былинский, по приезде туда, прежде всего старался сойтись с земским врачом глазовской больницы Сергеевым. Былинский предлагал последнему брать деньги вместе, причем Былинский «будет браковать и посылать в больницу, а Сергеев поддерживал бы как врач совещательный». Он говорил, что «затем и приехал: брать нужно, иначе нечем жить, — человек-то он бедный». Но Сергеев, теперь уже умерший, был человек высоко честный и, конечно, отказался от всякой сделки по набору. Тогда Былинскому пришлось действовать одному.

Желающих освободиться и освободить своих родных рекрутов всегда бывает много. Глазовский уезд в значительной степени населен вотяками, которые живут сравнительно зажиточно. Они без особого труда могут найти в экстренных случаях небольшую сумму, если это окажется необходимым. Их более всех в губернии в прежнее время обирали чиновники окружного управления и полицейские крупные и мелкие служащие, потому они, так сказать, привыкли давать взятки, считая их делом обыкновенным, неизбежным.

Взятки брались каждый набор. «Были слухи о поборах и после 1869 года, но ничего подобного, как в несчастный набор 1869 года не было», показывал на суде свидетель Борзов. Губернская администрация тоже удивилась необычайности забраковок и громадности недоимки в рекрутах. По всей губернии в недоимке оставалось: в 1867 году — 37, в 1868 году — 51, в а 1869 году — 156, в том числе 94 рекрута из Глазовского уезда. Когда поднялось дело, и в следующем году забракованные были переосвидетельствованы, то из них взято 55 человек, причем 12 из них выданы были в 1869 году свидетельства, освобождающие лиц, их имеющих, от военной службы навсегда. Свидетельства такого рода находились на суде в числе «вещественных доказательств». Их было «заготовлено» 100 штук. Из 100 свидетельств на суде прочитаны были многие, и по поводу их выслушаны были мнения экспертов-врачей. Общее заключение врачей под конец заключалось в том, что свидетельства давались «ошибочно». «Ошибочность» была во многих случаях настоящим обманом. В различных свидетельствах были означены: расширение вен с утончением кости, расширение семянного канатика, полусведение указательного пальца на ревой руке, застарелый вывих, пахомошоночная грыжа и так далее. При освидетельствовании на следующий год недостатков таких не оказывалось.

Свобода за 25 рублей

…Для глазовского присутствия свидетельство рекрутов представляло не более, чем комедию. Когда нужно было освободить крестьянина от службы, члены присутствия писали о нем в свидетельстве что только вздумается… Былинским с Трониным, как сказано, заготовлена была на случай целая сотня свидетельств; принесет деньги крестьянин, получит свидетельство. Свидетель Борзов говорил, что за каждое свидетельство брали по 25 рублей.

Впрочем, прежде остановимся на некоторых ясных указаниях на суде относительно дачи им взяток. Свидетель Пантюхин говорил: «в набор надо было отдавать рекрута, немножко хлопотали через соседа Тюлькина, — ему было знакомее: он о брате первое хлопотал. Я отдал 25 рублей… бельмо нашли. Свидетельство получил вместе с Тюлькиным от Овчинникова (письмоводителя)… денег рубля по четыре или пяти отдали Овчинникову»… Свидетель Счастливцев говорил: «у меня сын в службе был, теперь вышел. В Глазове забраковали, а в Вятке приняли. Я Тюлькину дал 49 рублей, тот дал, говорит, Былинскому»…

При таких свидетельствах можно ли еще сомневаться в характере всего приема рекрутов. Деньги просто хватали, с кого только можно, даже не разбирая хорошенько кто за что дает. Вследствие такой жадности происходили вещи, которым просто трудно верится. Свидетель Осей Костицын показывал: «Мы желали отслужить и привозили в набор брата Гаврила, он был здоровый, но его забраковали, хотя денег мы не давали… После же опять приняли». Дело в том, что другой крестьянин, Роман Костицын, хлопотал за своего брата Ивана и заплатил кому следует 80 рублей. «Должно быть, показывал Осей Костицын, забраковали у меня брата вместо Ивана по ошибке».

Жертвенный козел

В защитительной речи частный поверенный Сипайло обращал внимание, что действительно остались невыданными 100 свидетельств. Но делались они не с корыстной целью. Свидетельства эти составлены были при отъезде доктора в Вятку, чтобы не было нужды посылать за ним, а выдавать по мере нужды. Что касается неправильности обозначений болезней и пороков, то нужно принять во внимание,что для Былинского, как акушера, свидетельство рекрутов было делом посторонним. Сам Былинский, когда ему было дано слово, сказал речь: «Жизнь прожить — не поле перейти. Стечение обстоятельств привело меня сюда. Сколько я перетерпел. Судьба моих детей… Конечно, я легален, чтобы подчиниться приговору общественной совести, но я смею надеяться, что эта Высочайшая власть не сделает меня жертвенным козлом за прежние порядки».

Вследствие решения присяжных заседателей Былинский приговорен судом к лишению всех прав, лично и по состоянию ему присвоенных, и к ссылке в Тобольскую губернию. Овчинников приговорен в рабочий дом на четыре месяца. Тронин судом оправдан.

Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com

28.01.2013

По материалам «Вятской незабудки», 1878 год