135 лет назад в Санкт-Петербургской типографии отпечатали «Вятскую Незабудку». 384 страницы о Вятке, ее порядках, нравах и обитателях. Сборник сатирических статей и очерков настолько красочно показал «изнанку» окружающего местного мира, со всеми ее потертостями, складками и дырами, что власти быстренько запретили и уничтожили «Незабудку». Но она уцелела. Чтобы мы не забыли, какой была Вятка на самом деле.
[singlepic id=28 w=320 h=240 float=]
На память от Павленкова
1869 год. В Вятку ссылают петербургского издателя Флорентия Павленкова. Ему 30 лет. Он поплатился свободой за издание сочинений Писарева. Впрочем опальный издатель попадает на благодатную почву. В Вятке вокруг него быстро сколачивается кружок «политически неблагонадежных». С легкой руки Павленкова Александр Красовский, например, откроет полулегальную типографию. Здесь Флорентий издаст не одну «крамольную» книжку. А за годы ссылки его усилиями на свет появятся 34 книги.
В 1876 году Павленков снимает комнату во флигеле на Московской. Может быть, где-то здесь его посещает мысль показать настоящую жизнь в провинции, без прикрас. Он задумывает выпустить сборник корреспонденций о Вятке, живо берется за работу, и даже на две недели, будучи «невыездным», вырывается в Петербург. В марте 1877 года в Петербурге, в количестве 800 экземпляров «Вятская незабудка» выходит в свет.
[singlepic id=29 w=320 h=240 float=]
«Незабудку» расхватывают буквально за полтора-два месяца (во втором издании «Незабудки» была указана и цена — 75 копеек). И, надо полагать, вятские чиновники в первую очередь ищут в книге свою фамилию. Впрочем, Павленков облегчил им задачу: «Незабудка» открывается перечнем имен обличаемых лиц. Дальше — подборка весьма любопытных корреспонденций, в основном, уже публиковавшихся ранее в столичных изданиях, но не потерявших актуальность… по сей день. Иногда трудно понять, о каком конкретно веке пишут авторы. Отдельные материалы можно публиковать в современных изданиях и просто заменять фамилии действующих лиц на привычные нам.
Впрочем, для начала узнаем, что побудило Павленкова создать «Вятскую незабудку»?
Вести из Вятки
Как-то, прибыв в Киров, главный редактор радиостанции «Эха Москвы» Алексей Венедиктов сокрушался, что в Москве о Вятке ничего не знают, и надо бы наполнить столичное информационное пространство «местными» новостями. Примерно о том же болела голова у Флорентия Павленкова. «Нельзя сказать, чтобы из Вятской губернии совсем уже не писали в газеты: кой-где появляются неофициальные известия и из нашего отдаленного края, — пишет он в предисловии к «Незабудке». — Но их, во первых, бывает чересчур мало…, а во вторых, они крайне случайны. Вздумается кому-нибудь побаловаться корреспонденцией — мы читаем в «Голосе», «Биржевых» или «Русском обозрении» 50-60 строк из Вятки или Сарапула; не вздумается — и мы скромно пробавляемся частной перепиской и разнообразными слухами… Изданием своего сборника мы желали хоть сколько-нибудь помочь этому горю. На страницах его собраны все появлявшиеся в разных изданиях за последние полтора года корреспонденции из нашей губернии».
В пользе «Незабудки» Павленков не сомневался ни секунды. Слишком мало информации «средний местный читатель» узнает из «официальных» газет. А «вольной» периодики в Вятке тогда еще не было. «Незабудка» стала первопроходцем на этом поприще. Свое детище Павленков назвал «попыткой хоть сколько нибудь облегчить для среднего читателя знакомство с изнанкой окружающего его местного мира».
«Кадры будущих газет»
Издатель преследовал и еще одну цель — «дать хотя какой-нибудь внешний толчок корреспондентской деятельности в губернии». «Столичные газеты, заваленные письмами из провинции… выбирают из получаемых ими известий только то, что может быть интересно для большинства их читателей, все же частное, местное отсекается, — пишет Флорентий в предисловии.
— …Из 4-х посылаемых корреспонденций помещается лишь одна, да и та частенько урезывается, а иногда так обрабатывается, что напоминает собой протоколы совещаний Щедринского Молчалина с редактором «Чего изволите?» Как должны действовать на корреспондентов такие обрезания и перепашки — понять не трудно. Сначала человек работает ретиво, не щадя, что называется, своего живота — запасается источниками, отовсюду собирает материалы, проверяет их перекрестными допросами различных лиц, сообщает в газету об одном, об другом, об третьем. Но вот проходит три- четыре недели, он получает № и читает в нем: «Нам пишут, что такое-то земское собрание постановило открыть в уезде воскресные школы и ходатайствовать перед М.Н.П. о том-то и том-то»… и затем бесконечные переливания из пустого в порожного… начиная с того, сколько съели и выпили «венгерские софты» в Константинополе и кончая катанием на ослах детей Салисбюри с пояснениями что Митхадь сказал при этом «Э»!…, а Эллиот — «О».
Все это напрочь отбивало у местных корреспондентов охоту что-либо писать. А перспектив создания собственных изданий на горизонте не виднелось. «Вот почему мы думаем, что ежегодник вроде «Вятской незабудки»… бесспорно должен приносить свою долю пользы, и способствовать глухим уездам к приобретению себе надлежащих письменных видов. Такие сборники с течением времени сами собой превратились бы в кадры будущих провинциальных газет», — значится в предисловии к «Незабудке».
Найти и уничтожить
Порожденная такими мыслями, «Незабудка» появилась на свет. А через 3 месяца напечатали второе издание тиражом 1050 экземпляров. Здесь вместо предисловия опубликовано «письмо из одного уезда» от гражданина N.N.N. Из письма узнаем, что читатели очень разнообразно отнеслись к этому «небывалому еще литературному явлению».
«Лица, затронутые в ней (Ред. — книге) с неприятной стороны или сознающие легкую возможность быть затронутыми впоследствии, встретили книжку не только с неодобрением и порицанием, но отнеслись к ней крайне злобно, — пишет N.N.N. — Я сам слышал, как один из представителей полиции, упрекая издателей в том, что книжка будто бы сплошь наполнена площадной бранью, сам бесцензурно бранил ее, на чем свет стоит, и, конечно, далеко превзошел в этом вятских литераторов. Он говорил, что это пишет шайка подлецов и мерзавцев… Этот отзыв был высказан не обыкновенным человеческим голосом, а каким-то дрожащим, злобным шипением. Глаза говорившего от гнева, кажется, готовы были выпрыгнуть из своих орбит. Книга, очевидно, произвела потрясающее впечатление».
В среде просвещенных молодых чиновников, педагогов, врачей и вообще людей мыслящих, книгу сочли «не заслуживающей большого внимания» и небогатой фактическим содержанием. Был и еще разряд читателей — «скромные, незаметные наши работники: учителя, крестьяне, служащие по выборам, читающие купцы, прикащики, мелкие чиновники». «Слава Богу, говорят они, что стали появляться такие книги: авось иной прыткий человек и остережется», — сообщал автор письма.
Третий выпуск «Незабудки» вышел в свет в феврале 1878 года в количестве 2100 экземпляров. Но на этом ее славная история закончилась. Комитет министров запретил книгу и ее превратили в бумажную массу. Уцелело всего 25 экземпляров. Сегодня «Вятская незабудка» крайне редка. Но в Кирове есть все три издания. Причем два первых выпуска попали в библиотеку имени Герцена от вятского губернатора Н.А. Руднева. До этого «Незабудка» хранилась в библиотеке губернского правления как образец «покушения» на местные власти.
Некоторые статьи из сборника достойны повторного опубликования на страницах современной печати. Читайте в следующих номерах газеты.
Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com
По материалам «Вятской незабудки», 1877